Обычно к приходу занимающихся лошади уже стоят готовые, но сегодня в конюшне были только Настя и Яна. Настя собирала лошадей, а бедная Яна в гордом одиночестве боролась с Каспером, который работал на корде под ребенком. Каспер - очень хороший коник, добрый и послушный, но при этом еще маленький и глупый и по-детски непосредственный. Корду он никогда до ларисиного клуба в глаза не видел, раньше на него сели - ААААА! - и поскакали в поля не разбирая дороги. Поэтому он таскает за собой бедную Яну на корде, как большая невоспитанная и очень радостная собака - старушечку-хозяйку на долгожданной прогулке.
А Шейх меня сегодня замучил. С Настей мы обычно работаем над сбором на учебной рыси. И Шейх обычно очень хорошо сдает в затылке и частенько встает за повод, но никогда не упирается в повод. То ли давно с ним не работали над сбором, то ли мне повезло, но сегодня Шейх наотрез отказывался сдавать
А следующим номером нашей программы был галоп. Вот за что люблю Ласку - стоит ей понять, что от нее требуется галоп, и все последующие подъемы после такого озарения она делает сама: едва повод начинаешь подбирать - и только держи ее. А на Шейхе галоп - это какое-то издевательство. Все подъемы неровные и нервные - то ли понял, то ли рысью потащит, то ли подпрыгнет, то ли встанет. Его надо поднимать не только в постановлении и внешним шенкелем, но и поводом. И на галопе его фиг удержишь - или он несет, или встает. И фиг на нем удержишься, когда он то ли скачет, то ли прыгает. И после галопа он переходит в крупную тряскую рысь, с которой я каждый раз пытаюсь не навернуться набок и каждый раз надеюсь, что никто не заметил моего безобразного бултыхания в седле. Стыд и позор сплошной. И все это потому, что Шейх - умная и ученая лошадь. На нем дуриком не покатаешься, как на Ласке, надо все делать четко и правильно, чтобы он понимал, что от него требуют. А когда на нем чайники, он и ведет себя, как чайник:
А перед занятиями я успела поспать и даже сон посмотрела. Про конюшнюто, что приехала с детьми на занятия и пропустила их, потому что решила, что мы уже все отзанимались. а через полчаса после начала Никита мне говорит: "мама, а ты почему нас на айкибудо не отвела?" ой, е-мое, а я-то должна быть сейчас на лошадях. А мы между тем в конюшне. Пришла Лариса и сделала мне выговор, что я неизвестно о чем думаю и разведка ей доложила, что я сама признавалась, что постоянно в облаках витаю, вместо того, чтоб о деле думать. Но интересно не это.
Где-то я слышала, что человек не может увидеть во сне место, которого никогда не видел раньше. И я замечала за собой, что мне сложно придумать совершенно новое место. Любые новые места в моих фантазиях - это кальки с чего-то уже виденного и знакомого, возможно скомбинированные, слегка отредактированные. Конюшню из сна я хорошо знаю, но при этом уверена, что видела ее раньше только во сне. (если видишь во сне совершенно точно незнакомое место, значит видел его в другой жизни )
Интересно, насколько это правда?